«Пермь — самый скверный город», напишет в мемуарах Александр Герцен, оказавшийся на Урале в мае 1835 года. Кто же виноват, что небольшой городок произведет такое впечатление на будущего писателя? Возможно, причина, по которой 23-летний Герцен оказался в этом городе. Сюда его отправят в ссылку за «распевание пасквильных песен, порочащих императорскую фамилию».
Непроста оказалась и дорога ссыльного, в письмах он напишет: «Где-то проезжая в Пермской губернии, ночь я почти не спал, ибо дорога была дурна; на рассвете я уснул крепким сном, вдруг множество голосов и сильные звуки железа меня разбудили. Проснувшись, увидел я толпы скованных на телегах и пешком отправляющихся в Сибирь; эти ужасные лицы, этот ужасный звук и резкое освещение заката, и холодный утренний ветер — все это наполнило холодом и ужасом мою душу. Пермь меня ужаснула, это преддверие Сибири, так мрачно и угрюмо…».
Еще позже в мемуарах «Былое и Думы» он напишет о своем прибытии в Пермь: «Меня привезли прямо к губернатору. У него был большой съезд, в этот день венчали его дочь с каким-то офицером. Он требовал, чтоб я взошел, и я должен был представиться всему пермскому обществу в замаранном дорожном архалуке, в грязи и пыли. Губернатор, потолковав всякий вздор, запретил мне знакомиться с сосланными поляками и велел на днях прийти к нему, говоря, что он тогда сыщет мне занятие в канцелярии».
К счастью Герцена, в Перми он пробыл всего две недели и был переведен Вятку. Тем не менее по признанию самого философа, пребывание в Перми стало для него окончанием юношеского существования и началом «практического соприкосновения с жизнью».